[О значении Священного Писания]
Любовь к Богу в человеке возгорается от Писания. Стремление ума человеческого к молитве и слезам, посту и милостыне, смирению и любви порождает Писание. Основанием мужества и терпения, надежды и страха и всех [прочих] добродетелей в нас бывает Священное Писание, читаемое чистым умом. Наконец, учредителем и причиной законов, правил и всякого благоустройства в мире [является] Писание.


[О грехе и покаянии]
Всяк сущий грех есть зло, – и зло, сугубое для делателя греха, – и сугубое настолько, что исторгает даже страх Господень из сердца согрешающего и препятствует созерцанию благодати Творца, склоняет ревновать единственно о тленном и убаюкивает в пучине тьмы, одного [одурманивая] мирскими грёзами, второго – сребролюбием, иного – почестями, другого – завистью и ненавистью. И враг рода человеческого подстрекает нас творить зло по пристрастию и соизволению, как будто во имя справедливости, дабы, не ведая о последствиях суетных влечений, никто не восскорбел и покаянием не наследовал бы спасения, но, обольщённый химерами зла, подобно охваченному дремотой в глубокой ночи, по невежеству возлюбил бы облачённую в личину света тьму.
Посему, уразумев ухищрения лукавого, с неизменным благоговейнством и трепетом поспешим [во сретение] Богу, соберём наш ум и все помышления душевные, [дабы] непрестанно устремляться к Нему со страхом и благодарением. С умалением ночи осязаемой развеем мрачную ночь наших грехов и на восходе солнца с любовью воспримем Утро мира – Xриста, станем неотступно молить человеколюбивого Бога, дабы снова вызволил нас из плена, как потоки на полдень [см. Пс. 125.4], и возгрел в наших душах огонь Своей любви. <…>
Ибо если сходящий с неба огонь до времени опаляет не скоро, неужто не воздастся по заслугам и в день кончины, когда будут испытаны не одни лишь дела, но словеса и помышления? И за вздорное суесловие и надсмехательство доподлинно [уготованы] наказание и посрамление.